«ЭТА БОЛЬ НИКОГДА НЕ КОНЧИТСЯ»

В каждом селе есть люди, обладающие особым авторитетом – не из-за должности, а из-за весомости своей жизни. Они скромны и неприхотливы, не ждут наград и почестей, а между тем сделали весомый вклад в развитие своей малой родины. Безусловно, для Пряжи – это Людмила Ивановна Яршина. Рассказывать о ее жизни – значит рассказывать о ее большой семье и об истории нашей страны, которая в трагическом XX веке – сплошная боль…

«Объездчикан Саашан внуукку»

Кто он и откуда родом, Саша Ефимов не знал точно. Черненький, поет красиво – то ли цыган, то ли еврей? Помнил только, что попал в Карелию вроде бы из Белоруссии, где находился в детдоме. В Колатсельгу его привезли рабочие завода, там и остался, стал потом объездчиком. Когда в 60-е годы одна из его внучек приедет в Колатсельгу по распределению, местные жители сразу так и  скажут: «Объездчикан Саашан внуукку».

По тем временам Александр имел хорошее образование – 4 класса. Из всех девушек особо приглянулась ему светленькая, беленькая Маша, чистая карелка. Разговаривали друг с другом и на русском, и на карельском языке. Поженились.  Дети рождались один за другим – всего четырнадцать, а выжило девять. Жили в хорошем, двухэтажном доме.

В 30-е годы Александр Андреевич и Марья Ивановна переехали в Пряжу. Поселились в бараке, который до сих пор стоит около речки и бани. Потом в Спасовой Пряже (как раз в середине дороги на Горку, сейчас на этом месте стоит дом одного из сыновей, Володи) построили свой дом – широкий, просторный. Улиц тогда не было, только номера домов, у них был дом №185. Марья Ивановна, хоть советская власть и не разрешала, поставила икону в горнице. Здесь разместились родители с младшими, в большой комнате – остальные дети. В сарае держали скотину; молоко от своей коровы помогло поставить на ноги и детей, и внуков.

Если собрать всех, то получится такая большая родня, что не поместится за один стол. У Ани – восемь детей, у Маши – шестеро, у Васи – пятеро, у Оли – четверо, по двое – у Дуси, Вани, Володи, Клавы и, наконец, у Тани – один. Всего с бабушкой и дедушкой, зятьями и невестками – полсотни человек! И у каждого – своя судьба, свои горести и радости.

«А следом шла война»

Иван Ефимов, один из сыновей Александра Андреевича и Марьи Ивановны, родился в 1920 году. Совсем молодым привел в родительский дом невесту Ирину. Сам работал в сельпо, возле коней, жена – санитаркой в больнице. Как-то в начале августа строгая и властная свекровь отправила свою беременную невестку сушить сено в Логинову сельгу. Во время дороги Ирину Ефимовну растрясло. Только она встала с телеги – говорит свекру: «Все, не могу больше. Везите обратно». И Александр Андреевич, погоняя лошадь, поспешил в Пряжу. Не заезжая домой, повез в больницу – она вплоть до конца XX в. располагалась в конце поселка. Еле-еле успели переступить порог… Так 5 августа 1939 г. появилась на свет Люся.

В 1941 году Ивана на фронт не взяли по зрению, он принимал участие только в оборонных работах. Потом отправился с другими пряжинцами и со своей большой родней в эвакуацию. Пешком дошли до Свири. Там должны были сесть на пароход. Но их оттолкнули: ждите следующего. Двухлетняя Люся этого, конечно, не помнила. Это потом ее мама рассказывала (у нее при этом руки дрожали), что пароход расстреляли на глазах у людей и река бурлила кровью. Пришлось уже в сопровождении финнов возвращаться назад, в Пряжу, – с лошадьми и коровами. Так Ефимовы вместе с другими односельчанами оказались в оккупации.

Их потом не раз упрекнут, что жили они хорошо, вольготно, в своих домах, считали чуть ли не предателями, называли изгоями. А что еще оставалось делать карелам, волею судьбы оставшимся на родной земле? После войны они боялись даже говорить об этом.

Вообще вопрос об отношении оккупантов к местному населению болезненный, долгое время он замалчивался. А между тем финны к пряжинцам относились хоть и строго, но с пониманием. Многое не разрешали, и местные жители уже не чувствовали себя полноправными хозяевами на своей родной земле. Однако в доме рядом с  Лесковыми открыли школу, учеников там ежедневно кормили кашей. На праздники детям приносили подарки. Спасли двоюродную Люсину сестру Машу: сделали операцию, когда она заболела. Да и потом, когда в 44-м уходили из Пряжи, все местное население вывезли в Логинову сельгу, чтобы женщины, старики и дети не пострадали во время боев.

Но это потом. А пока надо было жить, заботиться о жене и дочке, родителях и многочисленной родне. Иван Александрович пошел работать конюхом. Ездил в Киндасово и, рискуя, кормил пленных в концлагере. Ирина Ефимовна устроилась уборщицей в школе. Финка Майкки, которая была там учительницей, подкармливала ее.

Майкки

Они были очень похожи– пятилетние Люда и Витя, несмотря на то, что были двоюродными братом и сестрой. Может, поэтому на них обратила внимание Майкки. Она приехала в оккупированную Пряжу и жила в Теру (так финны называли Пряжу) все три года. Ей было уже за тридцать, и она понимала, что надежды на создание своей семьи рушатся. Вот ведь как бывает – все у нее есть: и богатые родители, и дом в Финляндии, а счастья нет.

Маленькая Люся сразу же приглянулась Майкки: у нее были такие пушистые волосы, которые хотелось нежно расчесывать и заплетать толстые косы. Девочке она тоже нравилась: Майкки всегда была такая опрятная, чистенькая, носила нарядное платье в горошек. Учительница очень хотела взять себе этих детишек и увезти на родину. Она даже привезла им новую одежду. Все уговаривала Ирину Ефимовну: «Дочке твоей там хорошо будет; а ты приедешь позже».

27 июня 1944 года Майкки привела Люсю и Витю в центр поселка (это происходило в нынешнем сквере М.Мелентьевой), посадила на машину, где находились финские раненые солдаты из госпиталя. Девочке было не по себе, потому что она нигде не видела маму. Немножко успокаивало присутствие Ани, родной сестры папы. Той было 18 лет, она уезжала в Финляндию вместе со своим женихом, финским солдатом.

И вдруг Люся увидела маму. Та, не помня себя, в сбившемся от быстрого бега платке, бежала прямо к пьяликко (Paallikko-начальник) и без чувств упала прямо перед ним. Выяснилось, что мама не дала разрешение на отъезд дочери. Люсю сняли с машины. Витя, поняв, что сестра остается дома, а он поедет в незнакомую страну один, от страха заревел. Поняв испуг мальчика, начальник приказал также вернуть его родным.

«Выживете, вас там много»

В тот же год Ивана Александровича арестовали. Пока его держали в Пряже, Люсю пускали с ним видеться. Жену – нет. Потом осудили на 10 лет без права переписки. Где он, что с ним, Ирина Ефимовна не знала. Она даже не успела сообщить мужу о своей беременности. Скоро родилась Нина, о появлении которой написать отцу было некуда. Власти не пожалели мать с двумя детьми, отправили ее на целый месяц на сплав. Милиционер, забиравший Ирину Ефимовну, сказал бабушке: «Выживете, вас, ефимовских, много».

Люся с годовалой Ниной на руках осталась плакать на крыльце. На счастье, мимо шла заведующая детским садом Анна Афанасьевна, совсем еще молодая девушка. Она и научила, что надо делать. Привела Люсю в рикка (райсовет, райком), оставила детей одних и сказала, что Нина должна заплакать, когда из кабинета выйдет начальник.

Так и случилось. Девочка запомнила его потертый кожаный пиджак и «блескучие-блескучие» сапоги. Увидев малышей, он удивился. Люся, говорившая только на карельском языке, сказала заученную фразу на русском: «Маму забрали». Начальник подумал, что мама арестована, и вызвал милиционера. Тот все объяснил. Тогда мужчина по-отцовски  погладил девочку по голове и сказал: «Не плачь, дочка, мама к вечеру дома будет. Может, еще кого-нибудь взяли?» Действительно, Ирина Ефимовна и тетя Фекла Авдеева вернулись в этот же день. А Люсю, кроме того, взяли в садик, куда ходили только дети чиновников.

А через 7 дней закончилась война. День был ясный, теплый. Дедушка с внуками пошел на озеро Шаньгимо ловить неводом рыбку маймайзет. Мама Лиды Власовой, узнав долгожданную новость, запыхавшись, прибежала на озеро, чтобы предупредить Ефимовых. Радость ее настолько переполняла, что она бежала и издалека кричала: «Товарищи, война кончилась! Товарищи, война кончилась!» Потом все собрались у  ефимовского дома, обнимались, целовались, пели, плакали… А дети не понимали, при чем здесь слезы.

«На заборе птичка сидела»…

И после победы жить было трудно. Самым большим лакомством для детей были кизиловые розовые конфетки за 36 копеек, которые покупали им на дни рождений. Люсю в 1946-м в школу не взяли, слишком была худой, и гемоглобин низкий.

Чтобы прокормить дочерей, Ирина Ефимовна устроилась сразу на несколько работ: в лесу днем трудится, а ночью дежурит в сельповском магазине. Старшая, еще совсем маленькая, варила маме еду, доила корову, пилила с мамой дрова для пекарни. А еще – «зарабатывала на бантики».

После войны в Пряже находился такой особый магазин, доступ в который был только у начальства. Ирина Ефимовна работала там уборщицей. Люся приходила туда, вставала в центр и пела:

На заборе птичка сидела
И такую песенку пела:
«Несмотря на рваные ботинки,
Я станцую танец кабардинку».

Как обычно, после этого посетители хотели что-нибудь приобрести для маленькой артистки. Продавщица тетя Шура Кудряшова говорила покупателям: «Вот эту ленту возьмите для девочки». Так у Люси составилась целая коллекция таких бантиков.

Дочь врага народа

Но самым страшным было другое – клеймо «дочь врага народа». Оно, казалось, приклеилось к Люсе и осталось навсегда. Соседка ее дразнила: «Тюремщица, тюремщица».

Как-то сразу после войны в школу привезли американские подарки. Евдокия Андреевна Смолькова, которая была у Люси классным руководителем, предложила Ирине Ефимовне написать заявление: вдруг детям дадут новую обувь. Нужно сказать, что у Люси с Витей были одни валенки на двоих, и они ходили в школу по очереди. Маму пригласили на родительский комитет. Там одна учительница, участник войны, сказала, что детям врага народа подарки не полагаются. Ирина Ефимовна с достоинством встала, поклонилась, поблагодарила всех и ушла.

А Иван Александрович в это время в заключении страдал от невозможности узнать про свою семью. И в конце концов нашел выход. Неделями недоедал, отдавал свой паек, чтобы ему помогли отправить письмо. Оно чудом дошло до адресата.  Александра Салдаева, молодая еще девушка, только-только приехала на работу в общий отдел райсовета и не знала, что письма «оттуда» не полагается отдавать семье.

В письме ее тронула фраза: «Добрые люди, если есть кто из Ефимовых в живых, напишите». Александра пошла в школу и спросила, есть ли в ней такая ученица. Так нежданно Люся получила письмо от отца. С каким радостным известием в этот день она торопилась к маме! Все вместе написали большое письмо. А еще Люся отправила фотографию, где она была изображена вместе с Ниной – ведь папа и не знал, что у него есть еще одна дочь.

К сожалению, ни письмо, ни фотография не сохранились. Но зато в семейном альбоме хранится снимок, где папа с мамой сфотографировались после его возвращения. Сразу поражает их безмерное счастье, одна на двоих радостная улыбка – теперь они вместе, и все будет хорошо.

Иван Александрович умрет от сердечного приступа, не дожив до 50 лет. Слишком много ран было в его сердце. Главная из них была нанесена системой, которая осудила безвинного на 10 лет, а потом сняла судимость, выдала чистенький паспорт и оплатила все страдания почтовым переводом на 82 рубля.

«У меня на красном стульчике родителей не было»

Окончив семилетку, Люся записалась в вечернюю школу и пошла на работу. За 8 класс нужно было платить 150 рублей, а их в семье не было. Вначале продавала билеты в клубе. Расписывалась в ведомостях двоюродная сестра, состоящая в кинодирекции бухгалтером, а Люсе не доверяли – из-за судимости отца.

Скромная девушка приглянулась Вере Сергеевне Беловой, которой Люся на киносеансы всегда оставляла место в середине зала, и та пригласила ее делопроизводителем, а потом секретарем суда. Люсе нравилась эта работа, и, чтобы состояться в профессии, она уже хотела ехать на двухгодичные курсы. Но тут вернулся папа. Познав на себе жестокость сталинской судебной машины, он запретил дочери выбирать эту профессию: «Иди куда хочешь, но только в суде не работай».

По комсомольской путевке Люся попала в Пряжинский совхоз. Ей выпало быть одной из первых. Вначале училась в Повенце, потом поехала за норками под Ленинград. Это было в ноябре, и пришлось везти в переносках целое отделение норок – а вместе с ними в товарном поезде ехали и девушки-провожатые. Было холодно, топили печурку, спали на нарах. Так начинался Пряжинский зверосовхоз. Люся вначале работала звероводом, потом возглавила 2-ю комсомольско-молодежную норковую бригаду. Уже будучи секретарем комсомольской организации совхоза, была направлена на учебу в советско-партийную школу в Вологде.

В это же время нашла и свою любовь. С Василием Яршиным училась в одной школе, но дружить стали после, встречались 7 лет. Как говорит сейчас Людмила Ивановна, «друг друга не потеряли». Василий Иванович окончил университет и по распределению попал инженером в Пряжинский леспромхоз, однако его неожиданно перебросили в Кинелахту. Вспоминая эти годы, Людмила Ивановна говорит: «Там я научилась жить». Работая начальником торгового отделения, обслуживала 2 пекарни, 7 магазинов, разбросанных по разным деревням, столовую, интернат. Все проблемы помогала решить ее коммуникабельность. Когда ликвидировали лесопункт, вернулись в Пряжу.

«Люся из поселкового»

Это был уже 1973 год. Только что родилась дочка Света, Ване было уже 6 лет. Людмилу Ивановну направили на работу в поселковый совет, где она раньше уже трудилась. Она вначале так и представлялась: «Люся из поселкового». И сама не заметила, как пролетело три десятка лет.

Честно и добросовестно трудилась Людмила Ивановна на посту председателя поселкового совета. Старалась окружить вниманием и заботой всех жителей Пряжи. К каждому, кто приходил к ней со своими заботами, относилась с уважением и доброжелательностью; стараясь понять, ставила себя на место собеседника. Больше всего в жизни ценя справедливость, отстаивала ее и в жизни. Поэтому самым большим счастьем для нее были те 22 квартиры в новом 45-м доме, которые удалось выделить ветеранам и инвалидам в 1987 году.

Пожалуй, самым большим испытанием для нее как хозяйки Пряжи стали годы перестройки. В это голодное, нестабильное, неблагополучное время надо было как-то выживать. С большой благодарностью Людмила Ивановна вспоминает побратимские связи с Финляндией и Швецией. Благодаря Кристине Хаммарстрём, руководителю советско-шведского проекта, поселковый совет смог материально поддержать самые необеспеченные семьи.

А когда Людмила Ивановна впервые побывала в Юанкоски (сама выбирала побратима для Пряжи, искала финскую территорию, похожую на нашу) и увидела в магазинах полки, полные товаров, то чуть не заплакала – так стало обидно за российскую нищету. Поэтому полностью поддержала инициативу – организовать в Пряже свою пекарню.

Во время перестройки активно происходил процесс разрушения старых основ жизни. А Людмила Ивановна, вопреки этому, строила. Своим долгом считала увековечить память о тех земляках, кто не вернулся с фронтов Великой Отечественной войны. Именно к ней пришел ветеран войны, Герой Социалистического Труда П.С.Гаврилов и принес первые деньги, собранные жителями деревни Киндасово, для памятника в родной деревне. Уже через полтора года состоялось его открытие, где был и генерал, и оркестр, и вдовьи слезы, и народное гуляние.

Раз в маленьком Киндасово есть памятник, то подобный должен появиться и в районном центре, – решили в поселковом Совете. Сколько сил пришлось потратить на строительство памятного знака в честь погибших пряжинцев, знает только Людмила Ивановна, да еще Е.А.Таничева, в то время секретарь поссовета. Именно на их плечи легла огромная работа по организации этого мемориального комплекса. И самым трудным, пожалуй, было установить списки павших воинов. Их в поселковом за время подготовки было составлено около двадцати! И опять – поистине народный праздник во время открытия памятника.

Закончить рассказ об этом удивительном человеке хочется личным обращением. Дорогая Людмила Ивановна! От имени всех односельчан выражаем Вам искреннюю благодарность за тот беспримерный труд души, который Вы вложили в свою профессиональную деятельность! Вы сделали невероятно много для своего родного поселка, а главное – всей своей жизнью утверждали главные ценности нашего северного края: доброту, трудолюбие, скромность, ответственность, справедливость, уважение к каждому земляку. Вы для нас – один из самых почетных жителей Пряжи и Пряжинского района. Здоровья и благополучия Вам и Вашей семье!

Команда проекта “Судьба человека”:
Велеславова Ирина Николаевна,
Батрин Анастасия,
Софронова Полина